Лейб-гвардии майор - Страница 27

– И не жалко винища было? – спросил Чижиков.

– А чёж ево жалеть, когда для дела надобно. Ну, господин сержант, много ли я заработал? – хвастливо поинтересовался Михайлов.

– Много, – сказал я, закончив считать деньги. – Здесь тридцать пять дукатов. Нам хватит.

Глава 9

– Вот что, братцы-кролики, как только откроются лавки, идем покупать новую одежду. Хватит на всю Европу позориться, – объявил я ко всеобщему удовольствию. – Видок у нас как у бомжей.

Парни давно привыкли к моей манере вставлять непонятные словечки и таинственных «бомжей» проглотили без проблем. Не удивлюсь, если спустя неделю-другую сам услышу из их уст этот термин. Как я уже отметил, мое заявление было принято гренадерами на «ура».

Последние события превратили наш гардероб в нечто неописуемое, должно быть, знаменитые парижские клошары в сравнении с нами выглядели едва ли не франтами. Ладно в Польше до нас никому не было дела, к оборванцам местные относились терпимо. По дорогам шлялись фрукты, одетые не лучше нашего, но попробуй зацепи – выяснится, что помимо горячего нрава и острой сабли каждый имеет еще и родословную, начинающуюся чуть ли не от самого Адама. Трогать таких – себе дороже. Не заметишь, как голова в кустах окажется.

Но мы-то собирались нагрянуть в Восточную Пруссию, а там другие порядки, ничем не напоминающие безалаберную Речь Посполитую. Если что-то не так, благонамеренные обыватели сразу потащат в полицейский участок, причем из самых лучших побуждений.

А уж в полиции нам точно делать нечего. Поговорка «Без бумажки ты букашка» для нас актуальна, как никогда. Можно бить себя пяткой в грудь и доказывать, что ты дворянин самых голубых кровей, однако без документов все старания пропадут впустую. Все равно не поверят, а проверять, или, как говорили в моем времени, «пробивать по архивам», никто не станет.

Сами пруссаки – народ вышколенный и выдрессированный не хуже собаки Павлова. Все рефлексы, начиная от пускания слюней и заканчивая поведением в общественном месте, выработаны десятилетиями суровой палочной дисциплины. Метод, может, и не очень педагогичный, зато эффективный. Пускай в кармане вошь на аркане, но внешний вид должен быть на уровне. Так что встречать и провожать нас будут по одежке, и если наряд окажется подходящим, глядишь, обойдемся и без «аусвайсов».

Мы отправились в торговые ряды за готовым «немецким» платьем. Местность была неровная, приходилось то взбираться на холмы, то спускаться в низины. Прошлись по улочкам, сохранившим средневековое обаяние. Вообще у меня сложилось такое впечатление, что Вильно будто застыл между Востоком и Западом. С одной стороны, чувствовалось архитектурное влияние Западной Европы, с другой – нет-нет, но покажется домик, который идеально вписался бы в патриархальную Москву времен Алексея Михайловича. Кроме того, хватало и грязи, характерной для еврейских местечек: как ни крути, а половина нынешних литовских «мегаполисов» начиналась с жилищ, наскоро сколоченных Рабиновичами и их верными Сарами.

Нужная лавка отыскалась среди мелких магазинчиков, забитых всякой всячиной: южными фруктами, пряностями, благовониями, табаком и прочими не всегда нужными или полезными вещами. Спокойно пройти мимо витрин не удалось: заядлые курильщики Чижиков и Михайлов не преминули набить кисеты и купить по глиняной трубке с длинным чубуком взамен «реквизированных» поляками из отряда пана Потоцкого во время плена.

Оказавшись на воздухе, гренадеры с наслаждением затянулись и стали выпускать кольца дыма. Я едва не расхохотался – приятели походили на котов, добравшихся до валерьянки. Разумеется, предупреждать их на манер Минздрава было бессмысленно, вряд ли жизненный путь гренадеров окажется столь долгим, чтобы успеть накопить в организмах хотя бы капельку того никотина, что способен валить с ног легендарную лошадь.

Дверь распахнулась, переливчато зазвенели колокольчики, предупреждая продавцов о появлении визитеров, и мы всей гурьбой ввалились в лавку.

Увидев пятерых мордоворотов поперек себя шире, приказчик поначалу пришел в тихий ужас: ему нечего было нам предложить. Выставленная на продажу одежда оказалась мала даже Михайлову, а он в нашем отряде был самым низкорослым. Возникло чувство, будто я нахожусь в «Детском мире» – нарядные камзольчики и бархатные штанишки упорно не желали на нас налезать.

– Вот что, любезный, – сказал я приказчику, – времени у нас мало, рыскать по всему городу некогда, поэтому делай что хочешь, но одежду для нас разыщи.

– А как насчет…. – начал говорить приказчик

Я сразу понял, что его гложет, и быстро разрешил дальнейшие вопросы.

– Денег? Деньги у нас есть. – Я потряс перед его глазами туго набитым кошельком. – Можешь не волноваться, не обидим.

Упускать выгодных клиентов приказчику не хотелось.

Он оставил вместо себя мальчишку, попросил «ясновельможных панов» обождать и в сопровождении слуги куда-то убежал. Вернулись они только через полчаса, нагруженные тюками, будто вьючные верблюды.

– Думаю, я смогу угодить панам, – хвастливо объявил приказчик, развязывая узлы.

– Посмотрим, – сказал я.

Началась примерка. Я остановил выбор на темной рубашке без манжет, плотной и очень удобной суконной куртке черного цвета, снабженной особыми завязками. С их помощью можно было регулировать размер одежды – делать в зависимости от погоды обтягивающей или свободной, последнее позволяло надевать больше нательного белья. Немаловажная деталь с учетом нашего климата. Как ни крути, а холодных дней у нас даже летом в избытке.